Кейт Бланшетт из числа звезд, которые за естественность в женской красоте. Актриса не приветствует ботокс, называя его «страхом, вводимым шприцом». Вместо этого она не скрывает свой образ и не прячет морщины, хотя ей уже 48 лет. Кейт прекрасно выглядит – на экране и в жизни она излучает невероятную молодость. У неё есть шарм и чарующая загадочность, благодаря которым она вот уже несколько лет является лицом модного бренда Giorgio Armani.
Кейт довольно много снимается в кино (сыграла уже более 50 ролей), однако вместе с мужем Эндрю Аптоном руководят сиднеевским театром Sydney Theatre Company. В начале 2000-х семья Бланшетт из Англии переехала в родную для Кейт Австралию – ради близости детей к родине и потому, что Кейт Бланшетт считает себя частью австралийского театрального общества. У актрисы 20 театральных ролей, среди которых Нина в «Чайке» Чехова и Елена Андреевна в «Дяде Ване».
Кейт Бланшетт и Эндрю Аптон растят троих сыновей Дэшила, Романа и Игнатия. А в 2015 году пара удочерила трехмесячную Эдит. Об этом решении Кейт говорит так: «Мы посчитали это правильным. И появление дочери для нас как благословение». И далее — Кейт Бланшетт в своих лучших цитатах…
«Невозможно заниматься всем сразу. Я ни о чем не жалею. У меня есть дети, это для меня важнее всего, так что я не могу браться за все подряд. Разумеется, были проекты, которыми мне бы хотелось заняться, но я не смогла – но, помимо этого, я успела массу фантастических вещей в Сиднейской театральной компании. Ни на что не променяла бы ни секунды этого времени».
«Я рада, что не достигла того уровня популярности, когда твоя частная жизнь становится своего рода публичным представлением. И я опять-таки могу поступать как мне свойственно. В конце концов, я просто человек из среднего класса, девочка, выросшая, как говорят у нас в Австралии, на белом хлебе. С очень счастливой личной жизнью. И все».
«Я поступила на экономический факультет. Что было смехотворно уже тогда. У меня какое-то нелинейное сознание: цифры, числа мне противопоказаны. А потом уж изучение «особенностей перегона крупного рогатого скота между Сиднеем и Госпортом в 60-е годы XIX века» меня доконало окончательно, и я ушла из университета».
«Я все детство вела дневник. Мне было 12, и он случайно попал на глаза моему брату. Боб не удержался и прочел его. А я сказала себе: «Никогда, никогда больше не буду писать! Никаких дневников». В результате со временем я завела электронный органайзер. С персональным кодом – чтобы никто не мог прочесть, чьи у меня телефоны записаны! Каждый день меняла этот код, без всякой системы, совсем запуталась и покончила с этим. Но помню то чувство – незащищенности от вторжения».
«Разве плохо зависеть от любви? Разве нужна независимость от нее?»
«Я живу в мире, где все относительно. Работа, успех? То, что я считала своими достижениями, не раз оказывалось на полу в монтажной – в отходах съемочного процесса. Люди, которых мы считали близкими, могут отдаляться – не почему-то, а просто жизнь… Жизнь – не фильм, сюжет в ней проследить куда сложнее, мотивы поступков иногда скрыты или ложны. Смысл только в твоем личном ощущении – все относительно, кроме ощущения счастья. Или несчастья. Я говорю именно об ощущениях, а не об обстоятельствах».
«Я обожаю съемки, репетиции, весь процесс «изготовления» фильма. Это как хороший разговор на званом ужине – остроумный, и, хотя речь может идти и о чем-то грустном, он приносит радость. Ты выходишь из-за стола – из фильма, – узнав что-то новое о людях, о жизни…»
«Смотрю иногда на актрис в Голливуде, в Нью-Йорке – они, как молью, побиты страхом. Страхом состариться, перестать быть привлекательными. Отсюда ботокс. Ботокс – это страх, вводимый шприцем… Дорогие, да ведь смерть не становится менее неотвратимой от того, что ваши лица неподвижны! Замечательная актриса Розмари Хэррис рассказывала мне, что после шестидесяти на нее вдруг начался фантастический спрос. Она все не могла понять, в чем дело, но потом один ассистент по кастингу открыл ей страшную тайну: актрисы за 60 не выглядят шестидесятилетними! Они все силы бросили на борьбу за молодость, и некому играть старушек! И я решила: я пришла в кино надолго и не собираюсь оставаться неизменной».
«Я за естественность во всем — и в макияже, и в вопросах старения. Ботокс, скальпель — это не для меня. Помните, как говорила Одри Хепберн? Чтобы губы были красивыми, нужно почаще говорить приятные вещи. Чтобы красивыми были глаза, нужно видеть вокруг хорошее. Я с этим согласна. Жестокие слова, низкие поступки — все отражается на лице»».
«Когда я играю, то не пытаюсь найти точки соприкосновения со своими героинями, не примеряю их судьбы на себя. Я забываю о себе и думаю только о них».
«Мой муж Эндрю жалуется, что я никак не научусь говорить «нет»! Хотя когда-то это сыграло ему на руку. Потому что я говорю «да» всему, но в первую очередь — любви».
«С четырьмя детьми главное — организация. На сон и регулярные занятия спортом, увы, времени почти не остается. Если мне везет, то занимаюсь один-два раза в неделю. Спортивная сумка со мной во всех поездках. Но сейчас, например, я ее ни разу не доставала. Зато научилась лучше выстраивать свой график и работать быстрее. Ну и конечно, кофе. Знаю, что он вреден для кожи, но что поделать?»
«Меня не пугает бег времени. Живи мы бесконечно, то все бы откладывали на завтра: зачем любить сегодня, если можно это сделать когда-нибудь потом? А когда времени мало, все становится особенно ценным. Я всегда ловлю момент и стараюсь насладиться им до конца. Быть может, поэтому я и стала актрисой».
«Для меня важно, чтобы дома приятно пахло, поэтому я часто покупаю ароматические свечи. Любимый запах – сирени, это запах каникул у бабушки».
«Мы с Эндрю, каждый по отдельности, хотели просто попробовать, что такое брак, семья. И это тоже счастливая случайность, что семья получилась. Но теперь – парадокс – я не хотела бы случайностей. Отношения нуждаются в планировании, я убеждена в этом. И для меня это приоритет номер один – отношения в нашей семье».
(В тексте использованы материалы изданий psychologies.ru, vogue.ru.)
Фото — Cateblanchett Actress [Fan page] on Instagram